Упыри. Души наших покойных предков-хранителей.

На вопрос: - Кто такие «упыри»? - большинство из нас, скорее всего, вспоминая Дракулу, ответит: – Ну… это вампиры такие, вурдалаки. Кровь сосут. И съесть могут… На уточняющие вопросы – а зачем и почему? - мы начнем мямлить нечто невнятное. Позвольте поделиться другими соображениями на этот счет.

Что нам поведали об упырях древние письмена? Читаем.

В христианских поучениях против язычества культ берегинь часто упоминается наряду с культом Мокоши и упырей. В частности, в слове Златоуста (Софийский сборник XIV в.) обличаются те, которые“ "и приступиша къ идоломъ и начаша жрети молніи и грому, и солнцю и луне, а друзіи Переуну, Хоурсу, вилам и Мокоши, упиремъ и берегынямъ”. То есть, наши предки «жречествовали», «приносили жертвы» богам, и в их числе – упырям. От чего же они удостоились такой чести? Кем они на самом деле являлись для наших пращуров? Борьба христианской церкви с народными верованиями и традициями велась по многим направлениям. Одно из главных – искоренение веры в силу покровительства душ наших умерших предков, иначе – упырей (оупирей). Церковь методично вытирала из памяти народной, преследовала всё, что не имело отношения к иудейским основам их религии.

«Интересна эволюція вѣрованія въ упырей, - пишет Николай Гальковский, - Съ теченіемъ времени первоначальный смыслъ вѣрованія сталъ затериваться. Оказывается, что упырями, выходцами с того свѣта, дѣлаются люди, которые при жизни не вѣровали во Христа и пресвятую Троицу» (1, с.68). Страшилки про ходячих мертвецов – упырей насаждались под звон колоколов: «…а по его злымъ дѣлам станетъ дияволъ въ его образ въставати і ходити въ домы людъския до куровъ і все злое свое творити і гдѣ будетъ храмина не заперта з благословениемъ, а человѣкъ ляжет спати не сотворя Іисусовы молитвы, іли мати положит младенца не благословя, то нечистый духъ въ тѣ домы входит и примѣнися всяки человѣкъ, чего ради въ монастырях безъ Іисусовы молитвы ни диныя ступени не ступают…» (2) Не без участия церкви придуманы и «старинные» заклятия против «колдуна и колдуньи, вѣдуна и вѣдуньи и вѣдьмъ и упирцевъ — выходцевъ съ того свѣта» (3).

Из Чудовского списка XVI в. мы знаем, что «берегиням клали требы», ибо веровали «упиремъ и младенцы знаменают мертвы и берегенямъ» (4). Кроме того, в "Сборнике Паисиевского», XIV- XV в., описанном И.Срезневским, читаем: «клали требу упиремъ и берегинямъ» (5). И тут тоже мы видим соединение двух образов. Токарев В.А (12, с.140) отметил в энциклопедии: «Культ Берегинь объединялся с культом Мокоши и упырей в христианских поучениях против язычества. Лит.: Du mow о М., Staroetowianskie прогний, "Ргасе filologiczne*, 1926, [№] 10».

Этимология слова «упырь» остается непрозрачной: М. Фасмер в словаре подчеркнул, что «реконструкция праславянской формы сопряжена с трудностями»; в качестве приемлемых он перечисляет сближения с «парить, перо» или с «пирати – дуть».

У академика О.Н.Трубачева, рассматривающего слово «нетопырь», читаем: «ne(k)topyrь: цслав. нетопырь… летучая мышь… (перевод одинаков с разных языков)…Обе исконных этимологии согласны в том, что слово представляет собой двучлен со вторым компонентом -pyrь, ср.*pyriti (см.), далее – к *per- «летать». Наиболее близко сюда относится народное название упыря, мертвеца-оборотня - *qpyrь (см.) и *upyrь (см.), с тождественным компонентом –pyrь приблизительно с той же исходной семантикой летающего существа…». (11, с.143). Впрочем, на этом сходятся все исследователи: в оупирь (*ǫpirъ, *ǫpyrъ, *ǫpěrь) начальный носовой звук в большинстве славянских языков дал [u] (откуда рус. упырь, укр. упир, белор. вупыр, чеш. upír; из зап.-слав. языков — ст.-польск. upir и совр. польск. upiór. Из южнославянских языков (возможно через венг. vampir) слово заимствовано в западноевропейские языки (фр. vampire, англ. vampire). «Одинаковость» звучания слова не случайна. Современная этнология не только признает универсальную распространенность культа предков, культа мертвых, но и вполне последовательно рационалистично объясняет его происхождение.

Собрав воедино эти данные, мы приходим через «упырей» к изначальному верованию Славянских народов – культу предков, почитанию душ (духов, теней) умерших. (На самом культе здесь останавливаться не будем). Рассматривая рисунки, вырезки, обережные вышивки наших далеких предков, можем сделать вывод: птицы в руках или над головой берегини (Мокоши) – летающие духи, относящиеся к культу предков (u-pyrь). И любой образ птицы, если он относится к сакральному началу, ни что иное, как то же самое.

Как же случилось, что летающие души, оупири, превратились за пару столетий в страшных демонов, заслуживающих осинового кола? История весьма любопытная.

Во второй трети XVIII в. Центральную Европу поразила «эпидемия вампиризма». Азарт Вольтера и других «интеллектуалов» пополз в Россию: в 1739 г. новости о вампирах печатались в петербургской периодике – «Примечаниях к Ведомостям», а в 1769 г. популярный «Словарь разноязычный» Н. Г. Курганова зафиксировал слово «вампир» (8, с.212). Оставалось прямо объяснить «упырей» через «вампиров», в чем, например, Срезневский последовал «культурной» традиции. Уважаемый мной А. С. Пушкин, переводя мистификацию П. Мериме «Песни западных славян» (1835 г.), вместо «вампира» (песня «Марко Якубович») и вместо «бруколака» (песня «Вурдалак») планомерно вводил «вурдалака», а «вурдалака» «патриотически» приравнял к «упырю» (примечание к «Марко Якубовичу»): «Вурдолаки, вудкодлаки, упыри – мертвецы, выходящие из своих могил и сосущие кровь живых людей». «Начиная с Пушкина, Упыря неточно отождествляли с вурдалаками, волком-оборотнем (см. Волкодлаки)», - отмечает Академик Токарев В.А. (12, т.2, с.549).

Интерено, что почти в то же самое время Г.Спенсер практически не говорит ни о какой кровожадности предков в культе мёртвых на протяжении всей своей работы (13), например: «…внутри этого последняго члена идет новый, более тесный класс, состоящий из более оседлых, прогресивных народов, которые, рядом с развитым верованием в безсмертную душу, существующую вечно, обнаруживают правильно-постоянное поклонение предкам». (13, т.1, с.320). Примечательно, что в современном дословном переводе книги на польском языке сохранено слово «упырь» (upiora), означающее бессмертную душу предков, - … widzimy jeszcze szczuplejszą klasę, zawartą w uprzedniej, klasę ludów bardziej rozwiniętych, które obok wiary w stałe istnienie upiora, przechowują też stały kult przodków.

А что же наши исследователи «старины глубокой»?

И Ф.Буслаев, отнеся слово «упырь» к именам нарицательным (в отличие от имени собственного «Оупирь»), вслед за И.Срезневским, тоже отождествил упырей с «вампирами» (9, с.540). Затем уже и А.Афанасьев, перенося акцент на фольклор, демонстративно отвергает «летописные свидетельства о дохристианском быте славян» как «слишком незначительные» (6, с.22). В разделе об упырях он только бегло упомянул Паисиевский сборник в качестве единичного свидетельства. По Афанасьеву, «упыри» – всего лишь «мертвецы, бывшие при жизни своей колдунами, вовкулаками и вообще людьми, отверженными церковью» (7, с.557)

Интересное примечание: сообщая о русском приоритете в назывании упыря, все «вампирические» энциклопедии ссылаются на русского же книжника по прозванию Упырь Лихой. Пожалуй, это самый любопытный «след» древности – имя этого переписчика. Упырь Лихой (др.-рус. Оупирь Лихыи) — первый известный древнерусский писец, священник XI века, живший в Новгороде в 1047 году. «Слава тебе Господи царю небесныи, яко сподоби мя написати книги си… Поучах же е писати в лето 6555 месяца мая 14. А кончах того же лета месяца декабря в 19. Аз поп Оупирь Лихыи». Как верно замечает М.Одесский, «…слово «упырь» все-таки не встречается в церковнославянском языке в явно позитивном контексте, а слово «лихыи»… обозначало… (в том числе) разные степени и формы зла – вплоть до «сатаны» (10).

Хотелось бы, чтобы после этой заметки, те, кто изучает нашу традицию, переосмыслили встречающееся в летописях и работах историков слово «упыри», навсегда отделили худлит и христианские басни от бессмертных душ наших предков.

Конструктивные дополнения к этой заметке только приветствуются!

С уважением к вам, Пересвет (Виктор Болтёнков).

Источники:

1. Гальковский Н.М. «Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси». 1916.

2. Библіотека Московск. Синодальн. Типографіи. Вып. I, описалъ Ал. Орловъ. Москва, 1896, ркп. № 15 (394).

3. Архивъ историко-юридическихъ свѣдѣній Калачова, кн. 2, половина 2, отдѣленіе 6.

4. Толстой Н.И. Берегини. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. 2002.

5. Срезневский И. Свидетельство Паисиевского сборника: О языческих суевериях русских. 1851. No 5.

6. Афанасьев А. Н.Поэтические воззрения славян на природу: Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. М., 1865. Т. 1.

7. Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. М., 1869. Т. 3.

8. Словарь русского языка XVIII века. 1985. Вып. 2.

9. Буслаев Ф.И. Историческая христоматия церковно-славянского и древне-русского языков. 1861.

10. Одесский М.П. Упыри в древней книжности: из комментария к словарю И. И. Срезневского. Древняя Русь, №1 (43) (2011)

11. О.Н.Трубачев.Этимологический словарь славянских языков. РАН. Выпуск 24, 1997 г.

12. Мифы народов мира. Энциклопедия. Гл.ред. Токарев В.А., 1991.

13. Спенсер Герберт. Основания социологии 1876 г.