Праздничные трапезы русского народа

,September 22, 2015

Данная работа рассматривает такие вопросы как:

- Гость в народной культуре
- Семантика праздничного застолья
- Пространство вокруг стола
- Пространство на/над столом

"..Гостеприимство считается крайне характерным для народной культуры; так, М.Забылин пишет: «Как остаток старины мы встречаем его и сейчас в отдалении от столиц и больших городов. Там и до сего времени существует обычай, чтобы проезжего и прохожего пригласить к себе в дом, накормить и успокоить по возможности. Так было и встарь»[1]. Такое радушие и забота о случайном госте имеет свое объяснение.

В народной культуре гость рассматривается как «лицо, соединяющее сферы «своего» и «чужого», объект сакрализации и почитания, представитель «иного» мира»[2] по определению этнолингвистического словаря «Славянские древности». Так как любой гость «воспринимается как носитель судьбы, лицо, могущее повлиять на все сферы человеческой жизни»[3], хозяин «стремится как можно лучше принять гостя, надеясь путем символического договора с высшими силами, представителем которых является гость, обеспечить свое будущее»[4].

".... С особым почетом принимали у себя в доме колдуна, пастуха или священника, то есть людей с особым статусом, обладающих сокровенным знанием, которое недоступно обычным людям. Священник в этом ряду сближается с колдуном, неслучайно по народным повериям встреча с любым из них на улице считается плохим предзнаменованием.

Как видно из вышесказанного, особое гостеприимство хозяин проявлял к гостям с особым статусом, «чужим». Между тем, «своим», знакомым, пришедшим в будни, «угощения не полагалось, это не гости; если даже хозяин (хозяйка) скажет: “Чаю кушать”, пришедший должен был отказаться: “Было дело”»[11]. Ритуальный обмен приветственными формулами крайне характерен в ситуации прихода в дом постороннего; интересно, что в будни хозяин, сидящий за столом, в ответ на традиционное благопожелание вошедшего гостя: «Хлеб да соль!» иногда в шутку отвечает: «В хлев зашел, так дверь ищи!»[12] или «Ем да свой, а ты принеси, да с нами поеси <поешь>!»[13]. Таким образом хозяин, хоть и в шутливой форме, но все же отказывал вошедшему в угощении.

Таким образом, как мы видим, семейная трапеза была пространственно изолирована , закрыта от посторонних, соседи и знакомые не могли принять участие в будничной трапезе. Наиболее почитаемые гости (странники, нищие), хотя и встречались гостеприимно, однако угощались лишь на особой «нищей» лавке и за стол не также допускались. Гостей с особым статусом хотя и сажали за стол, однако сами с ними не ели, и в семейных трапезах такие посетители участвовать не могли......."

"Престольный праздник отмечают не только жители той деревни, где он является главным, но и взрослые из соседних деревень, «пришедшие сами собой <...> для того только, чтобы попить, поесть и погулять, сколько душа хочет»[21]. Приходящие в гости на праздник совершенно необязательно имели родственников и знакомых в празднующей деревне. Приход незваных гостей, людей со стороны всячески приветствовался. Т.А.Бернштам связывает это со стремлением выделить празднующую деревню из ряда прочих: «Метафорическое значение празднующего села как «центра мира» выступает в стремлении жителей созвать на свой праздник как можно больше народу. […] Праздник не только допускал, но и всячески поощрял приход людей со стороны – “чужих”, “незваных”»[22]. Во Владимирской губернии “количество гостей в праздники <...> составляет известного рода похвальбу перед другими <односельчанами>”."

Алексеевский М.Д., Москва 2001г.

Share: