ДУБ В СЛАВЯНСКОЙ НАРОДНОЙ МЕДИЦИНЕ И ПРОФИЛАКТИЧЕСКОЙ МАГИИ. ЧАСТЬ 4.

ДУБ В СЛАВЯНСКОЙ НАРОДНОЙ МЕДИЦИНЕ И ПРОФИЛАКТИЧЕСКОЙ МАГИИ. ЧАСТЬ 3.

Благодаря крепости, мощи, а также грамматическому роду большинства названий этого дерева в славянских языках дуб выступает в текстах культуры, как «мужское» дерево и в целом — символизирует мужчину. У украинцев Карпат, чтобы вылечить молодого человека от уроков, знахарка совершала ритуал гашения углей, причем для изготовления углей брала именно дубовое дерево, объясняя это тем, что «дуба дубом треба лечити» [Лепюй 1884: 114]. Понятно поэтому, что среди недугов, которые «пользовал» дуб, были сугубо мужские, и прежде всего импотенция, в лечении которой востребованными оказывались «крепость» и «стойкость» дуба. Эти ассоциации буквально пронизывают соответствующие русские заговоры: «Как стоят столбы, дубовые вереи, и так бы стояли у сего раба Божия имярек 77 жил. белые муди, румяные и ярые яйца.» [Русский эротический фольклор 1995: 353];

« На белом горючем камне стоит крепкое дерево дуб. Как в крепком дубе сук стоит, и так бы у сего раба Божия (имярек) стоял бы в день при солнце, в ночь при месяце.» [Русский эротический фольклор 1995: 355]. Подробнее о мотивах русских заговоров от импотенции, в которых упоминается дуб, см.: [Топорков 2005: 337-339].
У восточных и западных славян с дубом были связаны процедуры, относящиеся к избавлению от зубной боли и вообще — к лечению разнообразных болезней ротовой полости (что, по всей видимости, имело и реальный практический эффект, см. рекомендации полоскать рот отваром дубовой коры при воспалении слизистой, ангине и зубной боли) [Болтарович 1980: 61; Kora dfbu 1931; Gustawicz 1882: 285; Talko-Hryncewicz 1893: 364; Paluch 1984: 58 и др.]. Вместе с тем очевидно, что популярность подобных практик активно поддерживалась также фонетическим параллелизмом соответствующих слов (см. рус. дуб — зуб, пол. бфу — zgby) и символическими ассоциациями, в частности уподоблением крепости зубов и твердости дуба, что прямо эксплицируется в поэтическом языке заговоров от зубной боли: «Зуб, зуб, i да зялёнага дуба, пытайся у дуба: „Скажы, дуб, у цябе шырою, чысты, здаровы ласт, корань глыбою, а щ ты крэпю, а щ ты моцны?“. Каб i у мяне была таюя моцныя, здаровыя зубы з глыбокiмi каранямр як у дуба» [Таямнщы 1998] (Гомельская обл.).
Вообще заметно, что не только заговоры, но и некоторые другие фольклорные жанры оказались восприимчивы к уподоблению крепости зубов и твердости дуба, правда, «приспособив» его к своим целям. Здесь уместно вспомнить сказку «Ивашко и ведьма», в которой присутствует скрытое сравнение крепости зубов и твердости древесины дуба. В контексте сказочного повествования это сравнение становится основой мотива непреодолимого препятствия: ведьма пытается грызть дуб, на котором прячется Ивашко, однако ломает об него зубы [Афанасьев 1985: 108]. О ведьме, которая грызет дуб, поется также в купальских песнях, буквально пронизанных мотивами поношения, осмеяния и проклятия ведьм: «Стара ведьма. на дуб лизла, кору грызла, з дуба упала, зилья копала, Щоб на ведьму шухля (лихорадка) напала .» [Полесский архив.] (Боровое Рокитновского р-на Ровенской обл.).
Возвращаясь к народной медицине, заметим, что связанная с дубом зубная магия довольно разнообразна — дуб, его кору и ветки грызли, полоскали зубы водой, собравшейся в расщелинах дерева, ковыряли зубы веточками дуба и т. д. Неподалеку от с. Яново (Толочинского р-на Витебской обл.) некогда стоял монастырь, разрушенный после революции, а рядом с ним росли дубы, к которым при зубной боли приходили местные жители и грызли их, что-бы избавиться от нее: «Таю дуб, што яго усе грызлт зубамк Эта каб зубы не балелг» [Проза Падзвшня 2011: 589]. В Польше в окрестностях Жешува матери на Страстной неделе посылали детей к реке, чтобы они полоскали зубы в речной воде, после чего в лесу под дубом они должны были несколько раз сильно дунуть в пень этого дерева и сказать: «Dfbie, dfbie! dej, zeby bylo zdrowie — co jest w gfbie!» [Дуб, дуб, дай, чтобы было здоровым — то, что у меня во рту] [Karczmarzewski 1972: 85]. В Воронежской губернии зубную боль заговаривали на дубовый сук: «Дуб, дуб, вылечи мой зуб, а я тебя спрячу — никто не найдет», после чего прикусывали сук больным зубом [Селиванов 1886: 94]. В Полесье, когда у ребенка болели зубы, его учили произносить такую магическую приговорку: «Болить зуб, пуйдем под дуб, под дубом ляжем, а той зуб — лизь на дуб» [Полесский ар¬хив.] (Радчицк Столинского р-на Брестской обл.).
Дуб фигурировал в ритуалах лечения зубной боли и у германских народов: страдающий от боли вбивал в дуб с северной его стороны гвоздь, веря, что, пока будет стоять это дерево, к нему эта боль не вернется [Kuhn 1843: 384]. А вот у южных славян аналогичные по смыслу приемы нам до сих пор не встречались.
Наконец, дуб — в качестве «действующего лица» — упоминается и в одном из самых распространенных у восточных славян заговоров от зубной боли. В их основе лежит формула невозможного — о трех «братьях» (дуб на земле, месяц на небе и камень в море), которые не могут сойтись вместе: «На горе дуб высоко, а в море камень глубоко, а на небе месяц высоко, и зберуца три брата, и будут за столами вино питы, тогда у рожденного, благословенного будут зубы болеты» [Полесские заговоры 2003: 508] (Житомирская обл.).
У восточных славян дуб фигурирует в лечении болезней горла, многие из которых носят названия подобные рус. дубоглод(т) ‘болезнь жаба, кашель и воспалительная боль в горле’ [Словарь русских народных говоров 1965, 8: 238-239]; это название иногда объясняют тем, что при воспалении боль в горле сопоставима с той, что возникла бы при глотании твердой древесины дуба,— будто дуб проглотил). При затрудненном дыхании или боли в горле отсылали дубоглот на дуб: «Дуб, дуб! возьми свой дубоглот» [Великорусские заклинания 1992: 100]; «Дубе-дубище, возьми свое глотище от имярек» [Санкт-Петербургский филиал Архива Академии наук, ф. 216, оп. 4, ед. хр. 236, л. 1, Курская губ.] или угрожали дереву «проглотить его» [«Гам, дубе, гам! Зъим тебе з кориннямы, з насиннямы, з гылакамы и з корою. Гам! гам! гам!», Talko-Hryncewicz 1893: 211]. Поляки при подъязычном воспалении трижды сплёвывали в ямку под дубом и обходили его [Fischer 1937: 68].

Т. А. АГАПКИНА. ДУБ В СЛАВЯНСКОЙ НАРОДНОЙ МЕДИЦИНЕ И ПРОФИЛАКТИЧЕСКОЙ МАГИИ.