Бог Перун в фольклоре, этнографии и обрядности
"ПВЛ" разных списков:
"И наутрия призва Игорь слы и приде на холм, кде стояше Перун, и покладоша оружие свое и щиты и злато; и ходи Игорь роте и людие его, елико поганых руси";
"А если выше сказанного не выполним…, да будем прокляты Богом, в которого веруем, Перуном и Волосом, скотьим богом, да будем желты, как золото, и да будем посечены своим оружием." ("Аще ли тѣхъ самѣхъ преже реченыхъ не съхранимъ... да имѣемъ клятву отъ Бога, в ньже вѣруемъ, отъ Перуна и отъ Волоса, скотия бога, и да будем злати, якоже злато се, и своимь оружиемь да исѣчени будемъ.");
"И начал княжить Владимир в Киеве один, и поставил идолы на холме, вне теремного двора: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, Хорса (и) Дажьбога, Стрибога, Симаргла и Мокошь." ("И нача къняжити Володимеръ въ Кыевѣ единъ, и постави кумиры на хълмѣ вънѣ двора теремьнаго, Перуна древяна, а главу его сьребряну, а усъ златъ, и Хърса Дажьбога и Стрибога и Сѣмарьгла и Мокошь.");
"и пришед Добрыня к Новугороду, постави Перуна кумира над рекою Волховом, и жряхуть ему людье новгородьстии акы Богу";
"вошёл бес в (идол) Перуна и начал кричать: «О горе мне! Достался немилостивым сим рукам!». И скинули его в Волхов. Он же, проплывая под большим мостом, бросил палицу на мост и сказал: «На этом да поминают меня новгородцы». Безумные дерутся ею и ныне, творя утеху бесам." ("вшелъ бѣаше бѣсъ въ Перуна и нача кричати: «О горѣ! Охъ мнѣ! Достахся немилостивымъ симъ рукамъ». И вринуша его въ Волховъ. Онъ же поплове сквозѣ Велии мостъ, верже палицю свою на мостъ и рече: «На семъ мя поминаютъ Новгородьскыя дѣти». Еюже нынѣ безумнiи убивающиеся утѣху творять бѣсом. И заповѣда нiкомуже нигдѣже не переяти его.").
"Слово некоего Христолюбца" XI века (в сборнике XIV в. "Золотая цепь"):
"Тaко и сей не могa терпети хрьстьян двоеверно живущих. И верують в Перунa, и в Хорсa... и в Мокошь... и огневе моляться же ся, зовуще его Свaрожичьм...".
"Слово об идолах" Григория Богослова (полное название: "Слово Григория изобретено в толцех о том, како первое погани суще языци кланялися идолом", XIII в.):
"По святем же крещеньи Перунa отринушa, a по Христa богa нaшего яшaся. Но и ноне по укрaинaм молятся ему, проклятому богу Перуну... и то творят отaи".
"Беседе трех святителей" XVI в.("Беседа" интересна тем, что русский книжник заменил имена, которые были в греческом оригинале ("Перуну соответствует Аполлон (греческое, «эллинское» божество), а Хорсу — Нахор, ветхозаветный, «иудейский» персонаж"):
"Есть два громовых ангела: эллинский старец Перун и Хорс-жидовин — вот два молнийных ангела." ("Два ангела громная есть, елленскій старецъ Перунъ и Хорсъ жидовинъ, два еста ангела молніина.").
Ильин день:
"...Чтобы отвести опасность от своего дома, полей, скота крестьяне вечером накануне Ильина дня окуривали весь дом ладаном, а также закрывали полотном или выносили из дома все светлые и блестящие предметы — самовары, зеркала и др., так как, по народным представлениям, Илья-пророк считал роскошью иметь такие предметы в крестьянском быту, мог послать молнию и спалить дом (вологодск.). В народе знали, если в Ильинскую грозу молния зажжет избу, то тушить ее надо не водою, а молоком или сывороткой. В предосторожность "от тучи" — сильного дождя с градом и молнией — крестьяне выставляли хлеб и соль за окно, после чего носили их к реке и опускали в воду (вятск.). В некоторых местах Илью задабривали приношениями. Так, в Вятской губ. крестьяне в праздник Ильи-пророка приносили в церковь "под свято" (т.е. жертву) — ногу барана, пчелиный мед, колосья свежей ржи и зеленый горох. Часть принесенного оставляли в церкви, а частью — разговлялись дома. О том, какие дары более угодны Илье, известна легенда, рассказывающая о двух спорящих об этом соседей, решивших возникшее разногласие тем, что и "от овцы свято и от пчелы свято" (орловск., вятск.).
Кроме того, чтобы умилостивить грозного пророка в Ильин день не разрешалось работать в поле ("На Ильин день в поле не работают"; "Кто робит в Илью, того гром убьет") и огороде. Считали, что если в этот праздник поработать в огороде или даже просто зайти туда, то огурцы сгниют на корню и опадут, а капуста сделается мягкой. Нельзя было и косить сено: "Скошенная в этот день трава вся непременно на месте сгниет, а сметанное сено по полю все ветром разнесет" (пермск.); "На Ильин день стогов не мечут — спалит грозой"; "На Илью грех возить сено — Илья сожжет его"...
Издавна на Руси строились церкви, посвященные Илье-пророку. К храмам Ильи Мокрого и Ильи Сухого совершались крестные ходы, в них служились молебны. К Илье Сухому обращались с мольбой о сухой и ясной погоде, к Илье Мокрому с просьбой о ниспослании дождя. Кроме того, во время засухи ходили к почитаемым источникам, опускали в родник икону или ставили на ворота чаши с овсом и рожью (одна из жертв Илье) и молили пророка о дожде (пензенск.). В поле совершали молебны с водосвятием, во время которых каждый из хозяев клал в воду колос со своей полосы. А по окончании молебна, кроме окропления священником всего поля, каждый брал воды в бурак для себя и снова обрызгивал свои полосы, приговаривая: "Благослови, Христос". Часто такие молебствия совершались по обету, в основе которого лежало какое-нибудь несчастье, произошедшее в Ильин день: молния зажигала дерево или убивала человека, градом выбивало хлеб.
Почти повсеместно по всей России наиболее значимым обрядом Ильина дня были коллективные трапезы с закланием барана или быка (ранее — оленя), известные под названием "мольбы", "жертвы", "мирские складчины", "братчины", "быкобои".
Ритуал состоял в следующем: в Ильин день крестьяне одного села или деревни или нескольких окрестных сгоняли к церкви рогатый скот, где священник окроплял все стадо "святой" водой. После торжественной обедни выбранное "всем миром" и купленное на собранные в складчину деньги животное закалывали. Выбор "моленного" животного имел локальные традиции: в Пудожском у. Олонецкой губ. в жертву приносился "нехолощенный" бык красной масти для того, чтобы Илья дал ясную погоду для сенокоса и уборки хлеба ; в Калужской губ. приводили молодых барашков, в Вятской — баранов и овец, которых называли "ильинчики"; в Пермской быка или теленка и т.д.
Закалывал жертвенное животное старейший или самый почтенный человек из собравшихся, иногда подобное действие производил колдун; заклание происходило специальным длинным ножом — "священным" под колокольный звон. Мясо варили в общем котле, делили по числу присутствующих и раздавали им за деньги, идущие потом в пользу церкви. Кровь жертвенного животного собирали и мазали глаза и лоб, а детям — щеки, чтобы здоровье и крепость животного передались человеку. В некоторых местах жертвоприношение совершалось в крестьянских дворах, а в церковь приносились уже печеные и жареные козьи и бараньи головы с горохом или говяжьи ляжки; при этом крестьяне говорили: "Илья — бараний рог"; "На пророка Илью баранью голову на стол" (вологодск.); Илья младше Миколы, поэтому "бык Миколе, а баран Илье".
Для ильинской "мольбы" варилось пиво или сусло. Для его приготовления применяли солод из зерен ржи, собранных у жителей деревни. Варка пива либо сопровождала трапезу с жертвенным мясом, либо была самостоятельным событием, являясь магическим аграрным действием.
Ильинские братчины устраивались каждый год в разных деревнях, либо в одной и той же, где он был престольным или обетным. Происходила трапеза на улице, угощались не только жители деревни, их гости, но и нищие, собиравшиеся со всех окрестных мест. В день праздника в деревню приносили из церкви икону Ильи-пророка, служили молебны (отсюда название "мольбы").
Организаторами Ильинской братчины, в отличие от многих других общественных праздников, были мужчины — они участвовали в приготовлениях к коллективному пиршеству и им же принадлежала основная роль в его проведении.
Заканчивались подобные братчины гуляньями молодежи, играми, хороводами, песнями. Во время праздничных гуляний исполнялся обычай: выходили с чурками (поленьями) за околицу, нападали на первого встречного и били его, совершая таким образом "обряд защиты жатвы от тайной порчи, связанной с верой в дух зерна".
Часто ко дню Ильи-пророка, особенно на юге России, на столе появлялся хлеб нового урожая — "новая новина", поэтому об этом дне говорили: "Новая новина на Ильин день"; "Петр с колоском, Илья с колобком"; "Знать бабу по наряду, что на Ильин день с пирогом"; "То и веселье ильинским ребятам, что новый хлеб"; "У мужика та обнова на Ильин день, что новинкой сыт".
Это событие было важным моментом в жизни крестьянина, вот почему с первым хлебом нового урожая производился ряд обрядовых действий: так как без благословения священника есть первый хлеб не разрешалось, то хлеб, испеченный на Ильин день, приносили для освящения в церковь (тульск.); иногда хлеб из новой муки приносили в церковь и клали перед иконой св. Ильи (Мценский у.); "для плодородия" происходили молебны над чашками с зерном. Кроме нового хлеба, появлялась на Ильин день и новая солома, которой набивали перины и устраивали постели: "Ильинская соломка — деревенская перинка"; "Новая новинка на Ильин день — спят на Ильинской (первой) соломе (тульск., новгородск.).
Помимо "нового хлеба" в церковь приносили для освещения огурцы и горох, до Ильина дня огурцы собирать не разрешалось: "пужалиха поймает — горох отберет" (вятск.); "С Ильина дня защипывай горох — а репу с Ивана Постного"; "Принято в Ильин день разговляться свежим огурцом. Грехом до Ильина дня считалось есть и морковь, ее тоже приносили в этот день для освещения в церковь, а св. Илью называли "морковником" (костромск.); "после Ильина дня не советуют есть земляники, иначе будешь дремать" (белозерск.).
Запрет на работу в Ильин день, допускал исключение для одного занятия — подрезания первых сотов на пчельнике, перегонки пчел, подчищения ульев. Пчеловоды говорили: "На Илью-пророка улья заламывают"; "Богат как ильинский сот". К Ильину дню роение пчел завершалось, чужой рой, прилетевший в более позднее время считался ненадежным и прогонялся. "Ильинский рой не в корысть" (поздний). Исключительное отношение к работе, связанной с пчелами, было не напрасным — "божьей работницей" называл народ пчелу и считал, что ее работа — "Богу на свечку", что и защищает пчелу от недовольства Ильи-пророка. Даже нечистая сила будет спасена, если укроется от "громовых" стрел в "божью пчелу" или в улей.
Кроме вышеперечисленных запретов, связанных с Ильиным днем, еще один касался скотины: не разрешалось выгонять на пастбище скот, так как верили, что если это сделать, то рассерженный Илья-пророк погубит и животных и пастуха; по другому поверью, звери и гады, в Ильин день выходящие из своих нор и бродящие по лугам и лесам, считались прибежищем нечистой силы, которая может принести вред людям и домашнему скоту, если они не будут находиться дома. Говорили: "На Ильин день скота не выгоняют в поле, боясь грозы и гадов, коим в этот день дана воля".
Покровительство Ильи-пророка распространялось на охоту, а отчасти и на лесных зверей. "С Ильи-пророка открываются волчьи выходы (норы): первый выезд на волков". Охотники верили в счастливую примету: если они затравят волка в Ильин день то весь год будет удачным; а кость ильинского быка, по поверьям олонецких охотников и рыбаков, утроит их добычу. Иногда всю ильинскую неделю называли "звериною", так как именно в это время медведь не давал покоя скоту" (вологодск.).
По народным поверьям, огненными стрелами-молниями, пускаемыми на землю, Илья-пророк очищает ее от нечистой силы и дьявола (пораженная нечисть глубоко уходит в землю и выходит обратно через семь лет /Московская губ./): "своими огненными, а то и каменными стрелами он поражает духов тьмы" (Коринфский А.А. 1995. С. 309). Илья преследует сатану: где тот спрячется — туда и "громовая стрела падает"; о причине их ссоры существует легенда, повествующая о лешем, которому срочно надо было сшить шубу. Не успев сшить ее днем, он принялся за работу ночью, сев под сосну, когда "Илья гремел", и делал это при свете молнии, ворча: "Што, молнишка, не часто светишь".
Рассердившись, Илья пустил в черта громовую стрелу, которой расщепил дерево, а "лешак увернулся и убег с шубой" (енисейск.). Также как и нечисть, Илья наказывает и людей за плохие поступки, особенно за обман и корысть. Пытаясь спастись от огненных стрел, нечистая сила прячется в домах, в дуплах и кронах деревьев, на межах, под шляпками ядовитых грибов (называвшихся в народе "яруйки"); зачастую нечистые оборачивались в домашних животных, диких зверей, гадов; опускаясь в воду, черти превращались в рыб, могли спрятаться в церкви или даже войти в человека, если на нем не было креста (преследуя нечистого духа, спрятавшегося в человека, Илья может убить невинных людей, поэтому были распространены поверья, что "убитые громом попадают в царство небесное"). В Елатомском у. Тамбовской губ. верили, что водяные появляются только ночью, так как днем боятся Ильи-пророка, который с "чертова побоища" гоняется за нечистой силой и убивает, если увидит днем на поверхности земли. Избегают смерти только те, кто успеет обратиться в "ужа с короной или божью пчелу".
Чтобы нечистая сила, прячущаяся от Ильи-пророка, не могла проникнуть в дома и чтобы его гнев не достиг самих людей, соблюдался целый ряд охранительных мер: хозяева не пускали в дом кошек и собак, так как нечисть искала убежища внутри них, держали наготове ружья, опасаясь того, что нечистая сила в облике волков и других зверей может приблизиться к жилью, а змеи искусают людей и животных; рыболовы не ели пойманную во время грозы рыбу, у которой красные глаза, так как в ней спрятаны черти; старались не прятаться в воде и под деревом, особенно под сосной с двумя верхушками, бегать по дорогам и межам, громко разговаривать и кричать, стрелять и петь; во время грозы следовало плотно закрыть двери и занавесить окна, перед иконами зажечь лампадку, крещенскую или четверговую свечу; креститься самому и крестить место вокруг себя со словами: "Свят, свят господь бог Саваоф" или "Илья-пророк, избавь от грома трясучего, от стрелы летучей", при этом необходимо быть с непокрытой головой."
Беседа о "Поединке между Перуном и Велесом"
Вадим Карнач: "На основании каких источников воссоздан бой между Перуном и Велесом на Дне Перуна, в ходе которого Велес погибает?"
Богумил Гасанов: "Гипотеза Иванова-Топорова. Весьма сильная, надо сказать."
Вадим Карнач: "Перкунас убивает Вяльнаса ?"
Богумил Гасанов: "Напомню, это реконструкция. Некоторые поздние мифы могут существенно отойти от некоего условного прототипа. А так, да, Перкунас гоняет Вельняса молниями, стараясь убить."
Вадим Карнач: "Учитывая, что гипотеза Иванова-Топорова довольно спорная, то такая реконструкция - это, как минимум, неуважение, а, как максимум, оскорбление Богов (даже автохтоны не додумались до этого)."
Богумил Гасанов: "Битва Богов, что в ней странного?"
Вадим Карнач: " В том, что поражение Бога - это не синоним убийства Бога."
Богумил Гасанов: "Вот и я думаю, что поединок Богов - поражение одного из них, но не гибель. теперь противоречие снято?"
Maximka Partizanoff: "Вадим, почему в твоём мировоззрении пораженеи=гибели?"
Вадим Карнач: "Макс, это не в моём мировоззрении "пораженеи=гибели", а в мировоззрении ССО СРВ (см. фото с нынешнего праздника). Я как раз оспариваю это приравнение."
Maximka Partizanoff: ""Велес повержен " ... ну и где здесь говорится о том, что он умер?"
Вадим Карнач: ""повержен" при таком рисунке ударов - это эвфемизм слова "убит"."
Вадим Карнач: "И кстати)), в Краснодарской ГРО "Славянский искон" бой происходит между между Перуном и Скипером-Змеем, а в Славянской общине "Свентовид" (Славянск-на Кубани) ССО СРВ - между Перуном и Кощеем."
Автор статьи Вадим Карнач
День ПЕРУНА.
«Аще ли тѣхъ самѣхъ преже реченыхъ не съхранимъ... да имѣемъ клятву отъ Бога, в ньже вѣруемъ, отъ Перуна и отъ Волоса, скотия бога, и да будем злати, якоже злато се, и своимь оружиемь да исѣчени будемъ»
(Из договора Руси с византийцами, 945 г.)
Перун для нас сейчас – это Бог дождя и грома, Бог войны и покровитель воинства.В нескончаемых научных и околонаучных спорах, касающихся пантеона Славянских Богов, он занимает особое место. Древние летописи дают нам немало сведений о том, как значим этот Бог для славянских народов, о его силе, покровительстве и особом почитании.
Прежде всего отметим, «кучи-малы» из Богов-покровителей у наших предков никогда не было. Каждый из них занимает свое место, каждому из них воздаются славления по их заслугам, и у каждого из Богов есть особое время их почитания. Признание того или иного Бога «высшим», «главным» по отношению к другим не совсем верно. В течение тысячелетий происходили миграции народов, осваивались новые земли, усваивались и перемешивались, применялись «к себе» особенности верований, обрядов, традиций наших пращуров. По этой причине один и тот же по сути своей Бог у соседних народов мог иметь схожее, легко угадываемое имя.
В частности отметим, что до выделения Перуна в особо почитаемое Божество, «…первоначально славяне поклонялись упырям и берегиням, потом стали кланяться роду и рожаницам и наконец Перуну» (1, с.161). Н.М. Гальковский, ссылаясь на «Слово св. Григория Богослова», «Софийскую рукопись» №1295 полагает, что «у составителя слова было какое то основание утверждать» это: «Класти требы Артемиду и Артемиде, рекше роду и рожаницам, преже Перуна богу их, а переже того клали требу оупырем и берегиням».
Этимологию имени Бога рассматривать здесь не будем. Иначе нам придется погрузиться в дебри споров о том, откуда и с кем пришел Перун на Русь–Матушку (или наоборот взял свой путь с Руси). Оставим эти вопросы специалистам. Нам достаточно того, что этот Бог был почитаем нашими предками, почитаем и нами по сей день.
Помянем о том, с какой жестокостью именно с Перуном расправлялись «крестители» тысячелетие назад. Расправлялись так, словно стремились, низвергая Перуна, навсегда покончить с той самостоятельной и независимой Русью, что была до их прихода. Однако «русские люди, будучи уже крещены, кланялись и приносили жертвы грому и молнии, солнцу и луне, Перуну, Хорсу, Стрибогу, Дажьбогу, вилам, Переплуту, Мокоши, упырям и берегиням. Кланялись огню-сварожичу, камням, рекам, источникам, деревьям» (1, с.125)
Не в силах справиться с народными верованиями и традициями, церковь стала активно заменять славянских Богов на чужеродных: «Проповедники Христианской веры, желая ослабить языческия суеверия.., переводили имена отечественных богов народа на имена святых, и чем прежде в его быту заведовали первые, тем в последствии стали заведовать другие…По вей России Илья Пророк, представитель грома, заступивший место Перуна…» (2, с.17).
Хотя «святой» Илья (он же на родном ему иврите – Элийя́ху) - гордость христиан, ни за что ни про что собственноручно зарезавший более четырехсот языческих жрецов Ваала, никакого отношения к Громовержцу не имеет (3 книга Цар., 18). «При водворении Христианства в России, места языческих капищ и требищ освящены св. храмами. Языческим отечественным богам противопоставлены Святые Провославной Церкви, покровительствующие тем же занятиям житейского быта, какими заведовали первые» (3, с.155).
Среди атрибутов изваяния (идола) Перуна, в различных описаниях, часто указываются: лук, колчан, стрелы и огонь. Новгородский Перун держал в руках палицу (Н.М. Гальковский). Священный огонь перед Перуном разводится из дубовых дров: «У новгородцев, когда они еще были язычниками, был идол, по имени Перун — бог огня (русские «перуном» зовут огонь). На том месте, где стоял идол, построен монастырь сохранивший еще название от него: «Перунский монастырь». Идол имел вид человека, а в руках держал кремень, с виду похожий на громовую стрелу или луч» (4, гл. Глава XXVI ).
А в Моравии близ Брюнна Перун «…держал в правой руке красный сошник, а в левой копье с белым знаменем» (3, с.20).
В дни чествования Перуна сегодня принято проводить Тризну по тем, кто сложил свои головы в битвах за свою землю, за Родину. Прямых свидетельств о такой части обряда в традиции наших предков, к сожалению, мною не найдено. «Идея поминовения усопших, основанная на связи мира вещественнаго, внешняго с духовным, существовала изкони в древнем мире» - отмечает П. Снегирев (6, с.106).
«…Так у Славян Тризна, соответствующая Скифо-Гуннской Strava, Чехской Strova, учреждены были в память усопших... Страва была пиршеством в память и честь усопших, на их могилах; об нем упоминает и Карл Великий в Капитул VI» (2, с.26). Заметим, что «страва» и «тризна» не тождественны. Как заметил Н. Гальковский, «Тризна – это погребальное состязание, погребальные игры… Тризна – это обрядовая военная игра, бой, в применении к усопшим – поминки по нём военною игрою, битвой. Корневой смысл слова тризна такой: “тризна” – значило бой, поединок; “тризнище” – место боя. В старину тризной называли празднество, соединённое с военными потехами» (1, с.74). Происхождение слова «тризна», как отмечает П. Снегирев, видимо, связано, со знакомым нам словом «Знич», «священный огонь» (2, с.146).
Во время празднования дня Перуна во многих общинах зажигается Крада. Погребальный костёр-крада (клада) был издревле распространен на Руси повсеместно, особенно среди вятичей, радимичей и северян (1, с.74). После угасания крады «…совершалась тризна, состоящая из воинских игр и упражнений, кулачного боя и проч.» (там же). Вместе с тем, как справедливо напоминает Н. Гальковский, «покойников когда-то пускали на воду» (1, с.197). Видимо ладья, как символ древнего обычая проводов покойных, сохранился у нас в форме устройства поминальной крады. К большому сожалению, церковь и тут постаралась уничтожить всё, что было связано с поклонением праху предков: «После введения на Руси христианства представителям церкви пришлось вести продолжительную борьбу против языческих погребальных обычаев, каковы: тризна, поминальная трапеза и жели» (1, с.191).
О культе Громовержца у славян сообщал ещё Прокопий Кесарийский (VI век): «Они считают, что один из богов, творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды».
С запретных чествований Перуна на разрешенный «Ильин» день наши предки перенесли и часть обрядов. «В Пермской губернии, в селе Обыченском, в Ильин день, по свидетельству Лепёхина, убивают вскладчину быков и телят, а в Прокопьев день – баранов, коих съедают всем миром (1768 г.)» (2, с.189). О таком же обычае говорит и П. Чулков: «Пермяки собираются в сей день из двух или трех деревень в одну, и приводят с собою быка или теленка, котораго закалают и обществом употребляют в снедь» (5, с.169). Таким образом, принесение в жертву быка или теленка было и ритуалом пожертвования Богам и участие с ними в совместной трапезе (братчине). Раскопки древних святилищ указывают на то, что непосредственно в жертвенный огонь отправлялась, как правило, только голова приносимого в жертву животного.
Конечно, пожертвования не были самоцелью. Например, П. Снегирев, говоря о «празднествах Литовских» отмечает, что они приносили «…Перкуну, чтобы «он отвратил от земли Литовской грады, молнии, громы, ливни, бури и всякия вредныя воздушныя перемены» (2, с.99).
День Перуна. Июль. Время, в которое урожай, а значит, и жизнь зависят от сил Природы. Время, в которое Славяне обращаются с молитвами к тому, в чьих силах дать дождь и остановить засуху, прекратить нескончаемые ливни, уберечь посевы от пожаров из-за ударов молний и града. Фольклор изобилует заговорами, молитвами, обрядами, которые способствуют исполнению желаний, и почти все они адресованы ему – Громовержцу.
Точных сведений о дате празднования Дня Перуна также нет. Единственным источником, указывающим на 20 июля, можно назвать «Черняховский кувшин» IV в., из могильника в Ромашках («Язычество древней Руси», Рыбаков Б.А.).
Косвенным свидетельством, указывающей на эту дату, является и установленный церковью «Ильин» день. А о «подмене» праздников мы уже говорили. О чем мы можем говорить более уверенно, так это о четверге (дне недели). Н.М. Гальковский отмечает: «Известно, что четверг был днём Перуна. Четверг в настоящее время не считается праздничным днём, но память о таком почитании можно видеть в иронической фразе “после дождичка в четверг» (1, с.98).
Таким образом, празднование Дня Перуна, как изначально аграрного праздника, не обязательно привязывать к 20 июля. Разные климатические условия необъятной Руси, разное время посевных и уборочных, дают нам право самим выбирать этот день. Ориентировочно в период с 12 июля (один из знаков на Ромашкинском кувшине) по 2 августа (церковный ильин день в современном календаре).
Дополнения к этой заметке, касающиеся обрядности самого праздника – Дня Перуна - со ссылками на источники, только приветствуются!
Слава Богам Славянским! Слава Перуну!
Источники:
1. Гальковский Н.М. «Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси» (1916 г.).
2. Снегирев П. Русские простонародные праздники. Выпуск 1, 1837 г.
3. Снегирев П. Русские простонародные праздники. Выпуск 3, 1838 г.
4. Олеарий Адам, «Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию». 1656 г.
5. Чулков М.Д. «Словарь русских суеверий» 1782 г.
6. Снегирев П. Русские простонародные праздники, Выпуск 4, 1839 г.
Автор статьи Пересвет (Виктор Болтёнков)
0 comments