Это современные названия и современный взгляд, на очень хорошо известные в любой традиционной культуре вещи...

1. Первому из уроков успеха мы можем научиться у дятла. Да, у дятла! Он называется “урок реалистичной фокусировки”.

Дятел во многом умнее нас. Да, он бьется головой о дерево, но делает это он очень успешно. Он реалистичен – он не пытается разбить дерево пополам одним ударом, как это хотят сделать многие из нас, и он сфокусирован – он не стучит в дерево со всех сторон. Он фокусировано бьет в одну и ту же точку, медленно продвигаясь к своему червячку. Нам же нужен не червяк, а сразу змей, и найти его мы хотим не в плотном дереве, а лишь присыпанным листьями на земле.

Древнерусские привески и амулеты XI – XIII веков. Очередным подтверждением того, что обереги носились в связках, стала находка, сделанная в районе города Торжка Тверской области

(Таблица, № 1). На бронзовой проволоке были подвешены два звериных клыка и два бронзовых оберега: зооморфное существо (рысь?), тело которого украшено циркульным орнаментом, и ложечка. С определенной долей уверенности можно утверждать, что данный набор оберегов принадлежал охотнику, так как три из них символизировали защиту от «лютого зверя», а ложечка олицетворяла сытость, успех на охоте.

Мир звучащий и молчащий: Семиотика звука и речи в традиционной культуре славян /

Отв. ред. С.М. Толстая - М.: Изд-во "Индрик", 1999, с. 283-293.

В традиционной культуре магические функции имело не только слово, человеческая речь, не только звуки, издаваемые человеком и животными (свист, пение, лай и под.), но также звуки природы (вой ветра, треск деревьев) и шумы (стук, щелканье, звон и т.п.). Одним из предметов, издающих звук и имеющих магический смысл, был звоночек, или колокольчик. Он известен разным народам и культурам. Бронзовые колокольчики найдены при ассирийских раскопках. Из колокольчиков состояли некоторые музыкальные инструменты, имевшие религиозную функцию, такие, как, например, систр (металлическая погремушка) у египтян, кимвалы и тимпаны у евреев и др.

То, что топор вплоть до этнографической современности выступает в качестве одного из наиболее сакральных предметов, свидетельствуют различные факты. Повсеместно топор выступает не только как основной оберег от нечистой силы, но и в качестве продуцирующего средства, магического предмета в обрядах повышения славутности, «прорубания» пути, изгнания болезни и т.д. Зафиксировано выражение «sekeorou hazeti» (бросать секиру) в значении «клясться», а целование топора (секиры) и принесение при этом клятвы [78] говорит о равенстве статуса данного предмета главным святыням (икона, хлеб). Не случайна и формула «иного» мира в заговорах – «где петух не поет, топор не сечет»[79].

В контексте нашего исследования акцентируем, что топор является символическим антиподом растительного символа (дерево). Исследователями уже не раз было отмечено, что в ритуальных песнях игровой культуры и брачной обрядности славянских народов женские образы всегда связаны с деревом. В свадебных фольклорных текстах часто фигурирует мотив срубания березы, символизирующий «смерть» девичьей красоты и воскрешение девушки в ином качестве.

Известно, что у славянских народов с топорами связан целый ряд верований и обрядов, которые обычно сопоставляются с культом Перуна1. В связи с этим значительный интерес представляет находка двух топоров на городище у дер. Хлепень Сычевского р-на Смоленской обл. Городище расположено на левом берегу р. Вазузы, на мысу, образованном оврагом и долиной реки, к северу от деревни. Основной слой на городище относится к древнерусской феодальной усадьбе, возникновение которой относится к XI в., а гибель — к XIII в.

Один топор был найден в основании вала. В процессе раскопок было установлено, что вал на городище был сооружен следующим образом. На поверхности земли были уложены дрова (бревна и сучья) и зажжены. Когда они хорошо разгорелись, но еще не прогорели, на них стали бросать глину. Об этом можно судить по тому, что костер не прогорел до конца, а обугленные бревна сохранились в длину на 1 м п более. Можно думать, что разведение огня было вызвано не только техническими, но п культовыми соображениями. Попадая в огонь, глина спекалась, что повышало прочность сооружения.

Особый интерес представляет топорик, широкое железное лезвие которого, сохранившееся фрагментарно, вставлено в бронзовый обух, выполненный литьем по восковой модели (рис. 1). На боковых плоскостях топорика имеются зооморфные изображения, выполненные штихелем ещё по восковой модели и подправленные по бронзовой отливке. По технике изготовления, использовавшей принцип биметаллизма, топорик из Варген близок топору нач. 11 в., найденному в Старой Ладоге, который также имеет бронзовый, украшенный териологическим орнаментом обух со вставным железным лезвием .

Древнейший топор, на лезвии которого представлено изображение животного, обнаружен в подкурганной срубной гробнице в Маммен (Миддельсом, север Дании). Судя по данным дендрохронологического анализа найденных здесь брёвен, гробница была сооружена зимой 970/71 гг., инвентарь, сопровождавший захоронение знатного современника конунгов Горма и Гаральда Синезубого, был изготовлен в 950-970 гг. (2) Топор из Маммен был покрыт чернёным серебряным листом (техника niello), по которому был прокован декор, представлявший конструкцию, подобную растение (рис. 2, А) и зверя, который по своим пропорциям, по наличию бороды и пары симметрично поставленных рогов может быть определён как козёл или олень (рис. 2, В).

В поверьях восточных славян соль в числе других предметов (огонь, вода, ртуть, металл и т.п.) относили к оберегу. Известно, что с помощью соли проводились и очистительные акты. Считали, что соль—это лучшее средство от порчи. В древних мифах и заклинаниях соль персонифицировалась с солнцем. Многие приметы, связанные с солью, сохраняются и в настоящее время. Так, например, «чтобы соль всегда была в доме», «плохо занимать соль или просыпать» и т.д.

Соль нашла самое широкое употребление с печеным хлебом, впитавшим весь комплекс представлений, связанных с зерном и едой вообще. В древнейшие времена соль употребляли при жертвоприношении животных, чтобы они пришлись по вкусу богам. У земледельческих народов роль такой жертвы уже выполнял хлеб. Соль настолько слилась с хлебом, что часто их рассматривали как нечто единое, неразрывное и обязательное. Недаром так широко распространено выражение хлеб да соль; хлеб-соль; хлеб-соль не браниться; Без соли и хлеба не естся;

Народные названия — желтый глаз, сердечная трава. Считается, что это растение имеет девять сил, одна из которых снимает порчу и сглаз, другая избавляет от любовных чар. Собирают траву до восхода солнца в канун дня Ивана Купалы. Помещают в ладанку, носят на груди. Не рекомендуется употреблять вместе с золототысячником (семисильником). Их силы могут прийти в противоречие

Дербенник иволистный
Плакун-трава. трава обладает защитной силой от нечисти. Изготовленный из ее корня крест, носимый на груди, отводит от человека порчу и сглаз.

Очень актуально, для говорящих о современном мире. Обратите внимание на места производства украшений!

Языческие символы в одежде женщины первой половины XI века (по материалам курганов у с.Избрижье)

История древнерусской деревня в Верхневолжье - одна из многих проблем, изучаемых коллективом археологов под руководством Д.А.Крайнова. В результате многолетних работ Верхневолжской экспедиции на территории Тверской области получены интересные материалы по данной теме. В связи с этим представляют интерес и новые сведения, полученные в последние годы в ходе изучения средневековых сельских курганов у с.Избрижье.

Известно, что язычество достаточно устойчиво сохранялось в обрядах древнерусского сельского населения Тверского Поволжья. Особенно четко эти традиции прослеживаются в женской одежде. В ряде своих работ Б.А.Рыбаков показал, что народная одежда отражала "весь макрокосм" (1). Именно с этих позиций в данной статье рассматриваются сохранившиеся украшения из разрушенного захоронения женщины у с.Избрижье.

Согласно народным представлениям обладание магическим знанием, колдовской силой приписывалось нескольким категориям людей, прежде всего специалистам в той или иной производственной сфере: кузнецам, мельникам, пастухам, плотникам и т.п. В этих традиционных для русской деревни мужских профессиях можно выделить большое количество мифо-ритуальных аспектов, проливающих свет на сущность «мужской магии».

В концентрированном виде магическая составляющая профессионала выражена в атрибутике и практике колдуна. В данном случае речь идет не о профессии в современном смысле слова, а о специализации или социальной роли, поскольку с личностью колдуна связаны не только профессиональные, но также этико-социальные и коммуникативные нормы, регулирующие его взаимоотношения с членами коллектива. Из всех народных названий магии («знание», «сила», «слово», «статья») понятие «силы» более других характеризует специфику мужской ее разновидности.