"Проведенный нами анализ исторических документов и текстов позволяет выделить и охарактеризовать следующие возрастные границы детства в средневековой Руси:

1. От рождения до 6–7 лет. По данным этимологического анализа, О. Н. Трубачевым слова «ребенок» и «дитя» определяются как существительные среднего рода. Так называли малолетних потомков, в то время как детей более старшего возраста так неопределенно называть не могли. Слово «ребенок» связано со словом «рожать» и имеет значение — «быть в положении» (Трубачев, 1959: 36). М. Фасмер дополняет этимологию слова «дитя» таким выражением как «кормить грудью» (Фасмер, 1986: 516).

Характерные запреты (полные или частичные) на прядение, тканье, шитье и т. п. в те или иные дни могут определенно указывать на пережитки культа Волоса: так, в Тамбовской губернии считают, что нельзя прясть под Новый год (день св. Василия Кесарийского), так как в противном случае дух “Волосень” под видом костоеды отъест палец и из него выпадет нечистая кость (Бондаренко, 1890, с. 120); в Белоруссии полагают, что “в день памяти св. Василия и Марины [28 февраля], называемый, "Волосся и Мура", можно прясть только "вовну", которой не приходится слюнить; прясть же льна и пеньки нельзя в этот день потому, что можно "отслиниць замурованную зиму", вследствие чего снова пойдут зимние холода” (Никифоровский, 1897, с. 238, № 1871); в обоих случаях Волос ассоциируется со св. Василием (см. § III.1.1 наст. работы, а также экскурс V) и вместе с тем с новолетием (при том, что в одном случае речь идет о январском, а в другом — о мартовском годе). Если форма Волосся в цитированном тексте явно соотносится с именем Волос, то форму Мура можно сопоставить с укр. мора, рус. кикимора, сербск. мора, чеш. тurа, выступающими как обозначение нечистой силы, которая может восходить к женской ипостаси противника Бога Громовержца.

Проклятия представляют собой систему словесных формул, являющихся яркими образцами организации текста в соответствии с прагматикой высказывания. В функциональном плане они относятся к паремическим перформативам, предназначенным «исключительно для иллокутивного воздействия». Рассмотрение проклятий с точки зрения их прагматики и является главной задачей данного исследования.

Основным материалом послужили тексты, собранные в результате фольклорных экспедиций в Вологодскую область (в Белозерском, Вашкинском и Кадуйском районах) филологического факультета СПбГУ за период с 1988 по 2003 годы и хранящиеся в Архиве Кабинета теории литературы и фольклора (далее обозначаемом как ФА СПбГУ). Всего в исследовании рассматривается 75 текстов из данного источника, в том числе 26 текстов, записанных при непосредственном участии автора статьи.

Сурица - необыкновенный напиток, который готовили наши предки!

Самая полезная пища, это естественная пища региона, в котором проживает человек. То же самое можно сказать и о напитках.

Травы садовые, дикие, цветы пахучие - все сгодится для приготовления Сурицы, древнего напитка наших прадедов.

Самое, конечно, удивительное - это вкус. А вкусов может быть сколько угодно. Есть, где разгуляться творческой фантазии хозяек.

Если вы положите листья дикой клубники, мяты - у вас получится один вкус, а если малины, тархуна, яблони - другой. А вот если тысячелистника, смородины и т. д., - третий.

Значим ритуал приветствия. Так от формы приветствия можно понять, уважаем или нет собеседник, можно понять пол и социальный статус человека, к которому назначается приветствие. Много таинственного и интересного таит в себе этот обычай. У славян прошлых и нынешних, тут тоже не всё однозначно. Но, кое о чём поведать стоит. Так основным, стержнеобразующим является пожелание здоровья собеседнику. Так скажем, самое известное приветствие «гой еси». Это пожелание здоровья славянину. Все помнят былинное «гой еси, добро молодец»?

Вот из былин это выражение и пошло. Объяснять, что слово «здравствуйте», – это пожелание здоровья, думаем, не стоит. Так же, пожелание здоровья можно услышать и в приветствиях «Здрав будь», «Здоровеньки були» и многие другие. Пожелание здоровья собеседнику, является признаком хорошего тона и уважения. Если хотели поприветствовать дом и всех его родичей то говорили «Мир вашему дому!». Представляется, что это восходит к ритуалу приветствия Домового и Чура.

В настоящей статье основное внимание уделяется обрядово-магической практике и верованиям, связанным с мукой. В аграрном коде мука занимает пограничное положение как продукт, относящийся и к сфере природы, и к сфере культуры: с одной стороны, она генетически связана с зерном, т.е. тем, что создано природой (с участием человека), с другой - мука проходит долгий путь испытаний, прежде чем из зерна превращается в продукт, изготовленный руками человека, из которого получается основной продукт питания - хлеб. Триада зерно-мука-хлеб (через стадию теста, т.е. муки, смешанной с водой, которая в приготовлении хлеба также играет весьма важную роль) непосредственно связана с аграрным кодом в обрядовой практике славян.

Упоминаний о Калиновом мосту сохранилось очень много. Эти названия фигурируют в сказках, былинах, заговорах. «Как через реку огненную перекинут мост каленый, так пойду я по тому мосту, поведу за руку хворь-болезнь, отправлю хворь-болезнь на берег темный, распрощаюсь с нею словами сильными: ты уйди, болезнь, из тела (имя больного), убирайся, хворь, на берег темный свой.»

История военного искусства славян и Древней Руси не могла не отразить в себе важнейшие этапы истории.

Русь провела большую часть своего существования в войнах, что позволило накопить огромный опыт боевого искусства. О воинских традициях древних славян и Руси нам могут рассказать греческие, римские, византийские и арабские источники, а также народные танцы, обряды, символы, славянские былины. Считается, что в отечественной литературе впервые о ратном искусстве славян упоминается в «Слове о полку Игореве». Корнями древнерусского воинского дела являются воинские искусства праславянских племен. Интерес представляет военное дело славян – антов, венедов и склавенов в начале нашей эры, когда они завоевывали города на Балканском полуострове, переходя реку Дунай, определявшую северо-восточную границу Рима [7, c. 22].

Еще одним мифологическим персонажем, связанным с древнейшими верованиями о Матери-Земле является образ Бабы-Яги, восходящий ко всесильному божеству эпохи матриархата. Изначально в мифологии восточных славян она олицетворяла мать-родоначальницу. Мифологические представления нашли отражения в волшебный сказках, в которых ее женские признаки иногда подчеркиваются, но делается это уже с насмешкой: «нос в потолок, титьки через порог», «титечками потрясла и молочка принесла». Избушка Яги стоит на курьих ножках, что отражает представление славян об устойчивой связи женского плодородия с курицей, приносящей много потомства. В.Я. Пропп считал, что образ Бабы-Яги относился к стадии, когда плодородие мыслилось через женщину без участия мужчины. Считаясь прародительницей рода, она являлась хранительницей его жизненного пространства, обычаев и традиций, жизненного уклада, присматривавшей при этом и за подрастающим поколением, была одной из наиболее значимых берегинь.