В рукописи Большой Синодальной библиотеки XVII века христианский летописец пишет о том, как плакал народ, когда в реке Волхове изловили «окаянную тварь», а затем лишили ее жизни. Ящер был торжественно захоронен местными язычниками в «высокой могиле»(курган). По нему даже справили тризну.

При археологических раскопках в Новгородской и Псковской областях на стропилах домов, на веслах, на шаманских бляхах, на ручках ковшей встречаются многочисленные изображения ящера. Это вполне реального вида существа с вытянутой мордой и огромной зубастой пастью, похожие на одного из многочисленных видов доисторических завров (скорее всего, на мозазавра, как он изображен в реконструкциях палеонтологов) и называемого в летописях «коркодилом».
Древнерусское слово «коркодил» современные филологи расшифровывают, как контаминацию двух слов: «корка» и «дил»-(по славянски «конь»). Корко-дил – конь, покрытый твёрдой кожей, чешуей.
Агент английской торговой компании по имени Джером Гарсей. свидетельствует в 1589 году: "Я выехал из Варшавы вечером, переехал через реку, где на берегу лежал ядовитый мертвый крокодил, которому мои люди разорвали брюхо копьями. При этом распространилась такое зловоние, что я был им отравлен, и пролежал больной в ближайшей деревне, где встретил такое сочувствие и христианскую помощь, что быстро поправился."

[Из вступления к книге "Марена. Образ Богини смерти в славянской традиции"]

Аль-Масуди в книге «Золотые луга» (X в.) описывает некое славянское святилище, главным изображением в котором была весьма колоритная фигура, более всего напоминающая Темное Божество и, возможно, являвшаяся идолом Чернобога: «В нем они имели большого идола в образе человека (или: Сатурна), представленного в виде старика с палкой в руке, которой он двигает кости мертвецов из могил. Под правой ногой находятся изображения разнородных муравьев, а под левой – изображения пречерных воронов, черных крыльев и других, а также изображения странных хабашцев и занджцев (абиссинцев и занзибарцев)» (Гаркави, С. 139). В более позднее время появляются упоминания о славянском Боге смерти (?) с явно не славянским именем Флинц (Flyns). Так, в «Саксонской хронике» Конрада Бото (конец XV века) под 1116 годом о нем сказано: «Славяне поистине отступили от клятвы и восстановили старого бога, звавшегося Флинц, который стоял на кремне (вернее: «потому что он стоял на кремне (нем. flint)» – А.Р.), был изображен в виде мертвеца в длинном плаще и имел в руке палку с горящим факелом, и на левом плече – вздыбившегося льва, который будет воскрешать мертвых» (Дудко, С. 415).

Крым.

В воззвании комитета по сооружению храма во имя святого равноапостольного князя Владимира в Херсонесе Таврическом было сказано: «Сюда (то есть Херсонес, близ Севастополя) были сосланы на заточение святые бессребреники и чудотворцы Косма и Дамиан, довольно потрудившиеся в этом языческом городе в проповеди евангельской».

Трудно решить, какие именно бессребреники пребывали в Крыму. Но память о святых бессребрениках Косме и Дамиане жива в Крыму и сегодня. Их именем называют источник у подошвы Чатыр-Дага. Вблизи источника расположен Космо-Дамиановский монастырь.

Бог Ящер - один из богов древних славян-язычников, который заведует подземным и подводным миром. Сам вид бога Ящера представлялся славянам по-разному - огромный змей, дракон, ящер о двух головах, крокодил. Именно он в виде драконов и змей изображен на многих предметах быта, архитектурных элементах, элементах одежды, амулетах.

Согласно славянским представлениям, змеи и ящерицы (дети Ящера?) считаются священными животными. Им приписывают магическую силу. Иногда они представляются опасными, а иногда считаются верными помощниками. К примеру, стоит вспомнить такого мифологического персонажа, как Цмок (мифологический дракон или змей в мифологии поляков, белорусов и других народов).

ДУБ В СЛАВЯНСКОЙ НАРОДНОЙ МЕДИЦИНЕ И ПРОФИЛАКТИЧЕСКОЙ МАГИИ. ЧАСТЬ 3.

Благодаря крепости, мощи, а также грамматическому роду большинства названий этого дерева в славянских языках дуб выступает в текстах культуры, как «мужское» дерево и в целом — символизирует мужчину. У украинцев Карпат, чтобы вылечить молодого человека от уроков, знахарка совершала ритуал гашения углей, причем для изготовления углей брала именно дубовое дерево, объясняя это тем, что «дуба дубом треба лечити» [Лепюй 1884: 114]. Понятно поэтому, что среди недугов, которые «пользовал» дуб, были сугубо мужские, и прежде всего импотенция, в лечении которой востребованными оказывались «крепость» и «стойкость» дуба. Эти ассоциации буквально пронизывают соответствующие русские заговоры: «Как стоят столбы, дубовые вереи, и так бы стояли у сего раба Божия имярек 77 жил. белые муди, румяные и ярые яйца.» [Русский эротический фольклор 1995: 353];

ДУБ В СЛАВЯНСКОЙ НАРОДНОЙ МЕДИЦИНЕ И ПРОФИЛАКТИЧЕСКОЙ МАГИИ. ЧАСТЬ 1.
Развитием семы ‘крепкий’ в ее приложении к человеческой жизни, помимо ‘здоровый’, является также значение ‘живущий долго’, которое придает человеческое «измерение» представлению о дубе как «долговечном» дереве, см. характерные фольклорные эпитеты дуба старый, старожитный, вековой, stuletni, starozytny, он существует odpoczqtku swiata и т. д. [Marczewska 2002: 110]. В окрестностях Тырново (Болгария), если у матери умирали дети, через месяц после рождения очередного ребенка его относили к старому дубу, в стволе которого на высоте роста ребенка прокручивали дырочки, вкладывали туда его состриженные волосы, а образовавшиеся отверстия забивали клинышками; выбирая дерево для совершения ритуала, руководствовались тем, что оно должно быть старым, «да устарее детето» (чтобы ребенок состарился, т. е. прожил долгую жизнь)[Гинчов1892:148].

К названиям тут вообще стоит присмотреться: взятые вместе, они образуют что-то вроде «толкового словаря» ряженья. В них - ключ, который за чертой просто видимого открывает мифологические горизонты, обнажает суть обычая рядиться. Часть наименований (в том числе «окрутник», «нарядихи», «окрута») хорошо выявляет идею оборотничества, глубоко заложенную в нем. Когда-то об этом писал А. Н. Афанасьев: «Язык и предание ярко засвидетельствовали тождество понятий превращения и переодевания». Это сопоставление он распространил, правда, и на слова с корнем -влак- (в одном ряду оказались окрутить - облачить - облако), а затем попытался увидеть как в окрутничестве, так и в оборотничестве отражение «облачного мира».

Поведение окрутников - это активное действие: они врывались, влетали в избу, бесцеремонно вторгались в праздничную толпу, прыжками, плясками, задиристыми движениями расшевеливая всех вокруг, понукая собравшихся к разным формам общения. Одни из ряженых «шутят, острят и возбуждают непринужденные, иногда чуть не истерические, порывы хохота...». Другие нагнетают у присутствующих страх, и сам контакт с ними неизменно принимает форму принуждения. «Бывают ряженые нарядны, а бывают страшкй» (вариант: «морховаты страшкй», т. е. оборванные). Мотив страха так или иначе фиксируют многие собиратели: «...один вид покойника (ряженого.- Л. И.) производит на девушек удручающее впечатление: многие из них плачут и даже заболевают после этой игры», «девки до того боятся (ряженых.- Л. И.), что зачастую все убегают из избы»6; «...приходили «по-страшкому» - строжкам -страшно смотреть».

Славянская мифология. Демонологический мотив "русалки сушатся". Часть 1.
Уникальным (не только для мифологии Полесья, но и для верований всего восточнославянского ареала) признается исследователями странный запрет произносить в лунную ночь фразу: «Ой, как светло и всё видно!», иначе утопленники, выходящие сушиться при свете месяца, вновь падают в воду9, например: «У лесйнки хоронили[утопленника]. Як месяц взойде, не трэба гавариць: "Ой, ой, видно!", бо ён падае у воду знов. Топленик сушицца на той леснике и — падае у воду. Трэба казаць на месяц: "Вэдрэно!"» (ПА, Дяковичи Житковичского р-на Гомельской обл.). Аналогичные поверья зафиксированы в Лельчицком р-не Гомельской обл. (села Тонеж, Замошье). По-видимому, речь идет о том, что выходящий из воды в ясные ночи утопленник предпочитает оставаться не замеченным людьми; при словах человека «ясно», «видно» он спешит вновь погрузиться в воду. Стараясь не помешать ему «сушиться», люди должны избегать этих слов, заменяя их выражением ведренная погода.

Гнойные раны обязательно необходимо очищать и промывать. Для этого народная медицина применяет разнообразные примочки, припарки и промывания.

1. Для орошений и примочек используют сок алоэ, обладающий сильным противовоспалительным действием. Подходит для этого и клюква болотная, сок и кашица из ягод которой имеют целебные свойства.

2. Соком свежих очищенных листьев сирени можно смочить бинт и прикладывать к гнойным ранам на пару часов.

3. Остановить кровотечение, оказать антибактериальное и противовоспалительное действие способны листья винограда. Их нужно растолочь, чтобы они пустили сок. Из этой кашицы делают повязки, менять которые следует пару раз в день.

4. Листья черники, заваренные в кипятке, используют в качестве примочек и орошений свежих гнойных ран.